Мартирос Сергеевич Сарьян родился 28 февраля 1880 года в Нахичевани, близ Ростова-на-Дону. Этот город, основанный в 1779 году при Екатерине II, был заселен в основном, как и близлежащие приазовские степи, армянами – переселенцами из Крыма.
В первой половине XIX века г. Нахичевань был довольно оживленным торговым центром, экспортировавшим в Турцию пшеницу в обмен на другие товары. Позднее Нахичевань уступает свою роль возникшему рядом с ним Ростову-на-Дону.
С 50 – 60-х годов XIX века Нахичевань – один из крупных армянских культурных центров. Небольшой город, население которого не превышало 30 – 40 тысяч, в XIX веке и в первых двух десятилетиях XX века дал немало видных деятелей армянской культуры.
- В Нахичевани родился выдающийся армянский писатель-публицист, революционный демократ Микаэл Налбандян. Здесь прошла значительная часть его деятельности.
- Нахичеванцами были братья Рафаэл и Керовбе Патканян: первый – крупный армянский поэт, второй – известный арменист, профессор Петербургского университета.
- В конце XIX – начале XX века в местной армянской духовной семинарии преподавали крупный ученый-лингвист Р. Ачарян и литературовед Е. Шах-Азиз.
- В этом городе в течение почти пятнадцати лет (с 1903 г.) жил и работал известный армянский художник С. Агаджанян.
- Нахичевань была родиной художника А. Арцтбаняна, советских профессоров – А. Дживилегова, литературоведа и театроведа, А. Кечека, хирурга, писательницы Мариэтты Шагинян.
На хуторе, расположенном в сорока километрах от Нахичевани, принадлежащем отцу М. Сарьяна, прошли детские и юношеские годы художника.
Об этих годах Мартирос Сергеевич всегда вспоминает с любовью:
«Маленький хуторочек, в котором жил мой отец со своей многочисленной семьей, находился в пятидесяти верстах на северо-запад от Ростова. В этом хуторочке, заброшенном в степи, я провел свои золотые детские годы. Эти условия жизни давали мне возможность наблюдать природу, животных и трудовой крестьянский люд».
В других своих воспоминаниях – „Мой путь», написанных несколько ранее (в 1933 г.), Сарьян говорит:
«Мне приходится вернуться к моему детству, к моим детским впечатлениям, глубоко засевшим во мне и доныне. Я не буду перечислять всего, что так запало мне в душу и запечатлелось во мне, многое я уже забыл, но должен напомнить об одном очень важном обстоятельстве, каковым является для меня сама природа.
Величественное небо и широкая степь, с буграми и „миражными курганами» на далеком горизонте, давали возможность наблюдать за всеми явлениями природы, связанными не только со временами года, но также утра, вечера, дня и ночи. Детское восприятие всего этого неописуемо грандиозно и фантастично.
По оврагам с зелеными лугами, раздвинутыми к буграм, протекали речки, обросшие стройным густым камышом, а по буграм коврообразно раскинулись хлебные поля.
Наконец, трудовой крестьянин с загорелым от солнца и воздуха лицом, с растрескавшейся мозолистой кожей на руках и ногах, вымазанных дегтем, запах которого так приятно щекотал наши ноздри.
Высокие травы с бесконечным количеством цветов, с реющими над ними миллионами многоцветных бабочек и снующих под ногами или греющихся на солнце ящериц. Яркое солнце, до изнурения жаркие дни, с целым роем кровожадных насекомых, иногда обращавших в бешеное бегство целые стада рогатого скота и сбивавших в кучи стада овец; мохнатые овчарки зарывались в ямы, чтобы скрыться от зноя и назойливых мух.
Мы же, маленькие дети, изнемогающие от жары, тайком ползком залезали в запрещенные баштаны, чтобы утолить свою жажду сочными дынями и арбузами. Все это было предметом моих детских увлечений. Вот откуда я попал в город восьмилетним мальчиком».
Эти детские впечатления зародили в художнике любовь к природе и во многом определили в последующие годы его интерес к пейзажной тематике. Долгими зимними вечерами мать художника, Устианэ, рассказывала детям об их предках, и эти рассказы также крепко запечатлелись в памяти художника.
Дед и прадед отца М. Сарьяна были одними из первых поселенцев Нахичевани. Они вели торговлю с Константинополем. В те годы путешествия на парусниках были сопряжены с большим риском. В одной из таких поездок брат прадеда заболел в пути какой-то заразной болезнью, и попутчики выбросили его в море.
Прадед художника однажды чуть не погиб: фелюга, на которой он находился, потерпела крушение во время шторма. Он вплавь добрался до берега, где и был найден, наполовину засыпанный песком. После этого случая он отказался вести торговые дела.
У деда Сарьяна были два сына, которым досталось от отца четыреста десятин земли. Старший сын продал половину своей земли, а из оставшейся части выделил своему младшему брату, отцу художника, пятьдесят десятин.
Семья была большая – одних детей восемь душ. Мартирос Сергеевич был седьмым. Жили очень скромно. Вся большая семья помещалась в одной избе. Сарьяну было одиннадцать лет, когда умер отец. Заботу о младших братьях и сестрах взял на себя старший брат – Иван Сергеевич, который был на двадцать лет старше Мартироса.
Еще при жизни отца Мартирос переехал в город, к брату. Иван Сергеевич обучил мальчика грамоте, а затем поместил его в русское городское четырехклассное училище, в котором преподавался также и армянский язык.
Рисовать М. Сарьян начал уже в школьные годы:
«здесь, в школе, впервые я полюбил рисование; любил рассматривать ученические рисунки и прекрасно раскрашенные географические карты моего брата».
Источник: Р. Г. Дрампян — Мартирос Сергеевич Сарьян.
